– Вы этого хотите?

– А-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а!! А-а-а-а-а-а-а!!

– Еще хотите?

– Ай! Нет, не надо… а-а-а… не надо больше…

– Кто с вами работал по мозгу и по сушеной крови?

– Ой… я… это… а-а-а…

– Не тяните время. Вытрите. И отвечайте быстро.

– Ну…

– Без «ну»!

– С мозговыми… я законтачил, еще когда делал буженину… там… был Витя Мукомол и Топленый. Они мне предложили торговать сначала обезьяньим мозгом, а потом, когда вышел Указ, то они уже поставляли олений и собачий мозг. Потом Топленый сказал, что у него на базе есть довоенная сухая кровь. И мы поехали туда, и там у него были восемь ящиков с кровяными брикетами. И он предложил мне взять пару ящиков.

– Какие это были брикеты?

– Довоенные, в виде бруса. В кварцевом песке.

– Какое клеймо на них было?

– Два клейма: «Сергиев Посад» и «Институт Крови и Плазмы».

– Сколько вы продали мозга и крови?

– Трудно сразу сказать… можно, я подумаю… и точно скажу?

– Хорошо. Теперь вот что меня интересует. Ваш privat-гастро.

– Вы… не имеете права спрашивать меня об этом. По Конституции я не обязан…

– Вы этого хотите?

– А-а-а-а-а-а!!!

– Ваш privat-гастро!

– О-о-о-о-о… твари… а-а-а-а…

– Не тяните время.

– Ой…

– Ну, что, еще хотите?

– Не надо…

– Говорите быстро, время дорого.

– Я… о-о-о… я это… не знаю, что… не знаю, с чего начать…

– Холодная закуска. И быстро, быстро, быстро!

– Ну… яйца пи-тан, холодец свиной… гады сраные… устрицы, пармская ветчина с дыней… соленые грузди… щука фаршированная… суши…

– Горячая закуска?

– Жульен из белых грибов, шампиньоны, фаршированные мозгами, раковые шейки в кисло-сладком соусе…

– Так. Суп?

– Ван-тан… окрошка мясная… буйабес… шурпа… монгольский гороховый суп… щи с осетровой головизной…

– Горячее?

– Я не обязан отвечать! Это нарушение Конституции! Я напишу жалобу Генеральному прокурору!

– Жаловаться – ваше неотъемлемое право. А мое право знать все о вашей преступной деятельности.

– По Конституции я не обязан…

– Вы хотите, чтобы было плохо?

– Я требую адвоката!

– Вы хотите, чтобы было плохо? Этого хотите? Этого? Этого?

– А-а-а-а-а!!

– Я вас предупреждал.

– А-а-а-а-а… о-о-о… а-а-а-а…

– Ну, чего вы добиваетесь?

– А-а-а-а-а…

– Еще хотите?

– Не… не надо…

– Итак. Горячее?

– Я… это… они…

– Горячее?

– Говяжья грудинка под соусом бордёлез… сволочи вонючие… форель «Блау»… пельмени сибирские… чжусунь чаожоу…

– И всё?

– Кролик по-лионски… стерлядь паровая… всё.

– Вам не надоело? Мне что – клещами из вас тянуть? Хватит паясничать!

– Темпура, свиная отбивная с луковым пюре, солянка московская, альбондигас ен сальса де альмендра, звински рэбра з кисело зелею, чоп сви, зильбулар мед коритзёс, тань су ю, курник, бефстроганов, летучая мышь по-мадрасски.

– Ну вот, другое дело. И вам же самому легче. Так. С этим ясно. Теперь перейдем к главному, так сказать. К Машине. Значит, вспомните как можно точно: когда, где, от кого и при каких обстоятельствах вы впервые услышали о Машине?

– В ресторане «Бычий цепень», позапрошлым летом, от Рафика.

– Рафика Шпигуна?

– Да.

– И что он вам рассказал?

– Он сказал, что… ну, наклевывается дело такое. Очень выгодное. Есть команда, они придумали такую Машину, которая слова трансформирует в еду.

– Поподробней.

– Не, ну тогда он не говорил подробней, он сам ничего не знал. Сказал, что дело очень серьезное, Машину разрабатывали три каких-то головастых профессора, и сейчас момент капвложений, и, если я не дурак, я могу поучаствовать.

– А вы?

– А я… стал спрашивать конкретно: что это за Машина? И как она превращает слова в еду. Ну, Рафик, он не очень продвинут в хайтеке, поэтому он пообещал свести меня с одним парнем из команды, но с условием, что я обязательно поучаствую. И через пару дней в этом же месте мы встретились и к нам подсел один парень. И рассказал в двух словах.

– Что, устройство Машины?

– Приблизительно.

– Как приблизительно?

– Ну, он рассказал, что Машина будет действовать по следующему принципу: входит клиент в зал, там стоит Машина, стол, сервированный на одного, или на нескольких, это уже зависит, вот, и клиент произносит какое-то слово или фразу. Если относительно дешевый заказ – слово. Если дорогой – фразу. Любые, самые неожиданные слова, ну например: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. Или: СНЕГ.

– Так.

– И Машина эти слова как бы переводит на язык еды, изготовляет эту еду и подает на стол. И клиент ест.

– А что значит – переводит? Что, клиент говорит «СНЕГ», а появляется утка с яблоками? Говорит «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ», а вылезает фаршированный баран?

– Нет. В том-то и дело, что Машина изготовляет свои блюда.

– И что это за блюда?

– Я тоже тогда это не мог понять. Но он просто сказал – это сложные комбинации протеинов, жиров, углеводородов с различными вкусовыми добавками. Но качество – высочайшее.

– И что было потом?

– Он сказал, что дело очень крутое, что прибыль будет 200 – 300% и что дает мне на размышление полчаса. Ну, и я подумал и вложился.

– Сколько?

– Четыре тысячи.

– И сколько у вас осталось?

– Полторы.

– Почему же вы так быстро решили вложиться в какую-то малопонятную Машину?

– Не знаю… я всегда доверял своей интуиции. Просто почувствовал, что дело действительно интересное и перспективное. Внутренний голос подсказал.

– Когда вы первый раз увидели Машину?

– Где-то через полгода.

– При каких обстоятельствах?

– Мне позвонил Рафик и сказал, что «карусель завертелась». Мы встретились у «Муравьиных яиц», он посадил меня в свой мобиль и отвез к такому серо-зеленому зданию на проспекте Вернадского. Мы вошли туда, там был офис фирмы по изготовлению мягких стекол. Через этот офис спустились в подвал. Там стояла Машина. Это был такой не большой, но и не маленький зал, совершенно белый, с белым столом и белой Машиной. Довольно красивый дизайн. Машина, как такая огромная улитка, наползала на стол. И рядом с ней были трое в белом, операторы Машины.

– Кто конкретно?

– Сева Мороз, Буритери и Саша Куриный.

– И что произошло после вашего приезда?

– Да, конкретно – ничего. Просто Буритери долго говорил со мной и отчитался по деньгам, ну, когда возврат и какие проценты.

– И какие же проценты?

– Как и договаривались – 25 процентов.

– Так. И все?

– Нет, ну, Буритери мне тогда сделал предложение войти в команду.

– Это помимо вашего денежного участия?

– Да. Он предложил мне поработать помощником официанта.

– На каких условиях?

– Сначала сотня после каждого ужина. А потом – больше.

– Вы сразу согласились?

– Да.

– Ясно. Теперь… мы подходим к главному, так сказать. До ареста и конфискации вашей группой были осуществлены десять ужинов. Так?

– Так.

– Машина работала десять раз.

– На моих глазах – да.

– Ужин №1. Подробно, с именами, ценами, датами и нюансами.

– Ну, первый ужин был в… начале октября, кажется, третьего или четвертого. Вечером. В десять часов. Я приехал где-то к половине девятого, принял душ, вымылся лавандовым мылом, надел белый фрак. Мне напудрили и напомадили лицо, и я встал с другим помощником официанта у правой стены. А двое официантов стояли у левой. В десять вошли два клиента. Значит, я сразу скажу, что фамилий этих первых клиентов я не знаю, потому что это были совершенно неизвестные в гастрокругах люди. Единственно я знаю, что его звали Аристарх, а ее Светлана. Вот. Ну, вошли, сели. Церемониймейстер объявил им условия и цену и последовательность ужина.

– Какая была цена?

– Сто рублей за букву.

– Так.

– И началась процедура. Они пошептались, операторы настроили Машину, и мужчина произнес: «СВЕТИК».

– Одно слово?

– Да. Машина заработала. И где-то через двадцать минут на блюдо, которое стояло на столе, из Mашины стал вылезать такой пищевой конструкт сложной формы…